Мастерская группа "ШЕРВУД"

Добавлено (01.03.2012, 10:18)
---------------------------------------------
ЕВРОПЕЙЦЕВ ПРИВЛЕКАЕТ в Японии многое, но не все подряд. Обычай беззастенчиво писать на стенку на многолюдной улице и жить в двухметровых каморках с низким потолком как-то оставляет равнодушным. Другое дело экстрим. Порноманга, например. Или сеппуку. Или японская мафия, то есть якудза.
При детальном рассмотрении все это сильно разочаровывает. Суши, например, прекрасно смотрятся на подносе в руках у раскосой официантки из «Якитории». Однако рис оказывается переваренным, официантка - этнической казашкой, а сырая рыба портит пищеварение. С якудза та же история. То, что издали выглядит как всемогущая тайная ложа посвященных, вблизи больше похоже на сеть низовых ячеек партии «Единая Россия», со всем их патриотическим раздуванием щек, самоотверженной лояльностью, скукой и исторической обреченностью. Для японца, смысл жизни которого - стать нужным и почетным винтиком в четко работающей машине японского общества, интеллигентско-масонская затея направлять исподтишка ход истории вообще непонятна. Японцы работают. Просто некоторые из них работают в мафии.

САМООТВЕРЖЕННЫЙ ТРУД

Внутренние правила якудза запрещают продавать наркотики своим соотечественникам. Здоровье нации - прежде всего. Другое дело обреченные на вымирание презренные иностранцы. Прочие служебные обязанности якудза могут включать обеспечение крыши малому бизнесу и проституции, торговлю оружием, улаживание споров хозяйствующих субъектов и контроль над незаконным выловом рыбы в российских территориальных водах.
Как и в других профессиях, выбор этой работы часто определяется юношеским романтизмом. 27-летний Ошима когдато хотел стать профессиональным боксером, как его отец. Но не любил долгих тренировок. Его знакомый по клубу предложил работать на якудза. «Сперва отец был недоволен, но потом согласился, потому что якудза - это наша традиционная японская профессия. Но стать якудза непросто. Прежде чем обменяться с оябуном чашкой саке и стать его сыном, приходится годами прислуживать в доме. Я должен был первым заканчивать еду, никогда не выходить из дома по своей воле, а когда босс брал меня с собой в ресторан, я должен был заказать то же, что и он. Это не похоже на кино про мафию. Я-то думал, что стану крутым парнем, буду стильно одеваться и ездить в спортивной тачке».
К счастью, сам оябун (лидер группировки) оказался поклонником бокса и отпустил Ошиму из организации, что-бы тот продолжил спортивную карьеру, в которой юноша и обрел желанную романтику. Впрочем, для многих приход в ряды якудза бывает вынужденным, как у 33-летнего Акиры, который из-за пристрастия к наркотикам задолжал крупную сумму денег. «Я думал, что якудза поможет заработать, но денег было немного: приходится платить боссам. Начинающий якудза отдает все заработки и получает лишь карманные деньги. Рядовой член отдает половину доходов боссу и около 250 долларов в месяц - территориальной организации. Прибыльнее работать на лигу в качестве фрилансера, не будучи членом. Возможно, я все это брошу и стану рыбаком. У меня четверо детей, мне нужно их кормить».
По признанию 72-летнего босса семьи Мицута-гуми, «нанимать людей становится все труднее. Двадцать членов команды в тюрьме, а 13 были уволены, потому что стали слишком много думать о себе и мало - об общем деле».

ИНИЦИАТИВА СНИЗУ

Романтическую традицию в Японии представляли вовсе не якудза, а самураи. В мирном XVII веке этих романтике и развелось столько, что горожане почувствовали угрозу своей скучной безопастности. Чтобы отпугивать воинственные банды, в городах были организованы отряды «мати-ёко», нечто вроде добровольных народных дружин. Самурайщина не прошла, а народная власть занялась прозаическими проблемами гражданского строительства в условиях городских трущоб. Самые нищие и озлобленные обитатели городов - текия (уличные торговцы) и бакуто (нечто среднее между букмекерами и наперсточниками) - своими разборками также представляли угрозу для общественного порядка. Проблема была решена введением жесткой субординации по территориальному принципу. Вооруженные дружинники (если угодно, бандиты) встали на защиту новой стабильности и неписаного закона. За коллективизм, против зарвавшихся одиночек-самураев и дикостей нерегулируемого рынка. Этим имиджем до сих пор гордится одна из самых долгоживущих преступных организаций мира.

МАЛЬЧИКИ БЕЗ ПАЛЬЧИКОВ

Все-таки отрубать своим ближним пальцы на руках - кошмарная жестокость. К счастью, якудза ничем подобным не занимается. Всемирно знаменитый обряд йубицумэ - это вовсе не наказание, а добровольно принимаемый на себя покаянный подвиг ради защиты чести. Говорит 50-летний Кацушиге Нарита: «В ссоре я ударил одного из старших братьев, но босс простил меня и разрешил остаться в организации. В благодарность ему я выполнил йубицумэ. Я сделал это у себя дома, в одиночестве, с помощью кухонного ножа. Затем я поехал в больницу, где мне зашили рану. Палец я погрузил в формалин и отнес боссу, а он возложил его на синтоистский алтарь у себя в офисе».
Сейчас у Кацушиге проблемы. Ему предстоит свадьба дочери, где, согласно традиции, гости передают друг другу чашку чая. Отсутствующий мизинец испортит всю эстетику обряда. Теперь ему придется обратиться в клинику доктора Марии Ниино. Раньше Мария занималась изготовлением женских грудных имплантов, но сейчас переориентировалась на новую сферу деятельности: теперь она ваяет силиконовые мизинцы для бывших якудза (взамен отрубленных). Стоимость операции - 4500 евро. Другой доходный вид японского бизнеса - удаление татуировок, издавна считавшихся фирменным знаком мафии. Людей с традиционными татуировками не пускают во многие рестораны и модные клубы. Хотя на европейский вкус они очень невинны. Ни малейшего вызова нормам морали, рисовки и провокации, свойственных наколкам российского криминалитета. Главные идеи верность организации, почтение к старшим, пожизненные моральные обязательства. Самый распространенный мотив - черное кольцо вокруг предплечья - означает раскаяние за нарушения бандитского кодекса чести. По одному кольцу за каждое прегрешение. Раскаяние в Японии почетно, его не принято скрывать.

МОРАЛЬНЫЙ КОДЕКС

Лох по-японски - «катаги». Лохов надо жалеть. Согласно мафиозному кодексу чести, якудза не вправе убивать катаги (не членов организации). Грабить, шантажировать или насиловать, конечно, можно. Этическая доктрина якудза не сказать что сложна, но зато нерушима. Самоотверженность. Почтение к старшим. Традиционный уклад. Защита слабых. Честь клана, а вслед за ней и личная честь. Но самая главная (и самая неожиданная для преступной группировки в западном понимании) ценность якудза - установка на сотрудничество с властями. И не ради выгоды, а по убеждению и от души.
Якудза возникла как дополнение власти. Без нее сёгунату было бы так же невозможно управлять страной, как нашему родному министерству обороны не удалось бы сохранить контроль над армией в отсутствие института дедовщины. Журналист Василий Семенов, приглашенный на новогоднюю вечеринку в одну из лиг якудза, отметил множество параллелей между этой традиционной церемонией и российским празднованием Дня ВДВ, вплоть до патриотического пафоса и ритуального разбивания кулаком бетонных блоков.
Бандиты начали сотрудничать с властями немедленно после зарождения организации. Якудза подавляла забастовки рабочих, разбиралась с непослушными нацменьшинствами и ликвидировала последствия землетрясений. Такая социальная ответственность правительству по душе. Всем властям в подданных всегда очень нравится вера в национальную идею, примат общественного над личным и милитаризм. Якудза охотно участвовала в политике, ненавязчиво подталкивая избирателя к желательному выбору, а затем помогая правильно подсчитать голоса. Власти ценили помощь: на похоронах одного из старейших мафиози страны Кадзуо Саоку в 1981 году присутствовали целых два бывших премьер-министра.

РАЗГРОМ

Установка на лояльность властям - палка о двух концах, как уже показала (и еще покажет) наша собственная история. К началу девяностых годов японские власти решили, что татуированные бандиты недостаточно обаятельны для нового имиджа страны. Цивилизованный западный мир предпочитал наблюдать суровых оябунов на киноэкранах, а не на реальных деловых переговорах. В 1992 году был принят закон о преступных группировках. К преступным группировкам отнесли любые организации, в которых более определенной доли членов имеют судимость. Запрещено было препятствовать выходу из организаций - полицейский чин требовал у главы группировки подписать «увольнительное письмо» для каждого желающего выйти из рядов (а отступиться от собственной подписи японскому пахану не позволяет честь). Комментирует сотрудник министерства юстиции: «Все делается добровольно. То, что эти люди покидают мафию лишь для вида или на время - совершенно исключено. Для них это вопрос чести, такова наша культура».
Правительство дало якудза команду исчезнуть. И послушные мафиози согласились. Бизнес по изготовлению силиконовых протезов мизинцев расцвел как никогда: в первые дни после принятия закона у доктора Ниино было до 30 пациентов в день. В этот период ей как-то само собой пришло новое название клиники: «Здравствуй, завтрашняя
Япония».

ЗАРЯ НОВОЙ ЖИЗНИ

Пару лет назад в Японии произошло несколько одинаковых банковских ограблений: преступники прицепляли банкомат к грузовику, вырывали его из стены с мясом и увозили в неизвестном направлении. Полицейские были шокированы: «Это не якудза! Слишком дерзко, у нас так никогда не делали». Здравствуй, завтрашняя Япония.
О Японии вчерашней с тоской вспоминает Масатоши Кумагаи, глава группировки, все еще контролирующей южную часть Токио: «Старые ценности умирают на глазах. Они основывались на самурайском кодексе бусидо, центр которого составляет "джинги" - ответственность сильного перед слабым. Наши нынешние самураи исповедуют прямо противоположные принципы».

ПОСТЪЯКУДЗА

Вышедшим на пенсию бандитам остается лишь читать журнал «Джицава Джидай» («Эпоха правдивых историй»), распространяемый в количестве 120 тысяч экземпляров исключительно среди якудза. Журнал надеется противостоять распаду традиционного кодекса чести. Концепцию журнала главный редактор формулирует кратко и ясно: «Реальные ценности».
Тоска по реальным ценностям - из-за этого, наверное, европейцев тянет к японскому колориту, как муху на вчерашние сашими. Полтыщи лет назад Япония выбросила на рынок удобный в использовании минимально необходимый набор идеалов, на который теперь возник глобальный спрос. В европейском пантеоне ценностей к XX веку накопилось много лишнего: романтический нонконформизм, тщательно скрываемая от самих себя вера в вечную жизнь и абсолютную ценность собственной личности, даже вера в Бога. Такая мешанина для современного человека (и особенно для общества) обременительна. Вся надежда была на японский минимум. Лаконичный и суровый, как икебана из кактуса и сухой ветки или как набор для харакири. Власть, успех, лояльность, традиция, свои, чужие, смерть. Вот и все.
Жаль, что эта минималистская романтика так же малоприменима на практике, как и любая другая. В реальности она воплощается в нечто очень знакомое и довольно скучное. А также - что, может, и к лучшему - нежизнеспособное. Новое время не терпит вообще никаких идеалов, даже их минимального набора в шкатулке периода Камакура. В отличие от якудза, это время рубит сплеча не только мизинцы и не щадит лохов. В остальном оно даже скучнее.

СЛОВАРЬ

Филологи-японисты, часто вынужденные переводить один иероглиф целым сложноподчиненным предложением, восхищаются легкостью, с которой жаргон якудзы переводится на наш родной язык.

Кагэтёфу — общак (сбор средств в помощь заключенным)
Катаги — фраер, лох (не член якудза)
Кедай — кент, братан (коллега по преступной группировке)
Киритори — наезд (выбивание долга)
Оцутомэ — ходка (арест и последующий срок заключения)
Оябун — авторитет (глава территориальной группировки)
Пори — менты (полиция)
Сацу — см.Пори
Сима — крышевание (обеспечение защиты бизнеса по отраслевому или территориальному принципу)
Сэнсо — разборка (выяснение отношений между кланами)
Сябу — дурь или колеса (запрещенные субстанции: транквилизаторы, стимуляторы и психолептики)
Тяка — ствол (огнестрельное оружие)
Цуцумотасэ — хипес (традиционная форма вымогательства: бикса приводит фраера на хазу, после чего внезапно нарисовавшийся оскорбленный «бойфренд» требует компенсации за моральный ущерб)